Дальний поход - Страница 51

— Сколько дикарей?

— Полсотни бойцов и один шаман. Собак нет. Тоже странность.

Мы с Игначом, который так и не успел уйти, переглянулись. Казак нахмурился и как на ядовитую змею, посмотрел на «инкату» в своих руках, а я задал коменданту новый вопрос:

— Как дикарей обнаружили?

— В каждом патруле по одному опытному следопыту, который вокруг города каждый кустик знает. Он то их и засек, проследил, где они на дневку остановились, и смог без шума уйти.

— А точно среди дикарей шаман?

— Да. Худой такой человек с небольшим посохом в руках и ритуальными ножами на перевязи поверх шкуры. Наш следопыт человек опытный, не раз к дикарям за добычей ходил, так что понимает, кто есть кто. — Семнадцатилетний начальник гарнизона, не смотря на годы, уже успевший повоевать, но, тем не менее, не утративший присущего правильно воспитанной молодежи идеализма, посмотрел мне прямо в глаза и спросил: — Что скажете, командир Мечников? Вы поможете нам? Если за оплату переживаете, то все решено, вам компенсируют весь расход боеприпасов, а работа будет оплачена по самой высокой ставке.

Парень ждал ответа, и я с ним не промедлил:

— Поможем вам. Насчет боеприпасов, понятно, от компенсации не откажемся, а оплату не возьмем. В том, что дикари возле города обосновались, есть доля нашей вины. Видимо, они пришли по следам отряда и теперь нас караулят, так что это с меня причитается, а не с вас. Как работать будем?

— Ополченцы перекрывают все пути отхода. Я со своими ребятами иду с одной стороны, а вы давите с другой.

— Устраивает, но я ваших следопытов своими людьми усилю. Нормально?

Сумароков-младший кивнул головой и, сказав, что сбор воинов через два часа возле восточных ворот, умчался собирать своих самых лучших вояк. Игнач, который по-прежнему стоял рядом, вопросительно посмотрел на «инкату», и я принял решение не торопиться с ее уничтожением.

— С собой этот пояс возьмем, мало ли как дела пойдут, — сказал я казаку. — Может быть, эта дрянь нам еще пригодится. Собирай лесовиков, через час шестьдесят человек должны быть наготове. Все делаем стандартно: осмотр, постановка задач по группам, выход в лес с местными проводниками-следопытами, Лихой проведет разведку и начинаем работу. Действуем жестко, одного-двух дикарей и шамана берем в плен, а остальных в расход.

— Понял, — ответил Игнач.

Спустя шесть часов, ближе к вечеру мы вышли на исходную позицию. На густой и дремучий лес постепенно и неспешно опускались теплые и душные сумерки. Яркие природные краски блекли, а шатер из больших ветвей и зеленых листьев над нашими головами наливался глубокой и мягкой серостью.

На мгновение мне показалось, что лес живой, что он насторожился и понимает, для чего мы находимся на звериной тропе возле небольшого заболоченного ручья. За этой узкой водной ленточкой, петляющей по низине, метрах в ста пятидесяти от нас, расположился первый дозор «зверьков», который наблюдает за дорогой, ведущей из Новграда на Москву. За ними, на укромной полянке, основные силы дикарей, чуть больше сорока воинов и Кося. Еще десяток вражеских бойцов днем обошел город и теперь наблюдает за западными воротами, но этими «зверьками» займутся ополченцы. Еще час и наступит ночь, а нашу работу необходимо закончить засветло. Думаю, что за отведенное нам время мы уничтожим дикарей.

Надо мной и лучшими воинами отряда, которые готовятся к атаке, громко защелкала неизвестная птица. С соседнего дерева ей откликнулась еще одна, а чуть дальше, их поддержали сразу две. Лесные пичуги ведут себя тревожно, они обозначают наше местоположение и дикари могут забеспокоиться. Ко мне подходят лейтенанты, их головы склоняются к моей и шепотом я спрашиваю:

— Готовы?

— Да, — таким же еле-еле слышным шепотом дружно отвечают командиры отряда.

— Начинаем. Шамана брать живьем.

Воины поднимаются и мягкими бесшумными шагами, подобно барсам, движутся в сторону противника. По большому поваленному стволу дерева, пересекаем водную преграду, поднимаемся на другой берег ручья и отлаженными тройками рассыпаемся влево и вправо. Наша, состоящая из пятидесяти испытанных воинов цепь, обходит дозор «зверьков», которые уже почуяли нас. Воины ускоряют движение, и вместе Арсеном и Лидой, которые в сегодняшнем деле прикрывают мою спину, и Лихим, который постоянно крутится неподалеку, мы выходим на небольшой взгорок. Именно с него дикари вели наблюдение за дорогой. Впереди, по ходу нашего движения, шуршат кусты. Видимо, вражеские дозорные предусмотрительно отступили и спешат известить своих товарищей о надвигающейся опасности. Соблюдать тишину необходимости уже не было и, продвинувшись по следам дикарей, я выкрикнул:

— Ату их! Гоните «зверьков» на засаду! Не давайте им опомниться!

Усилившийся шум справа и слева, известил меня о том, что воины услышали мой голос, и прибавили хода. Азарт погони захлестывает меня и бойцов, мы торопимся навстречу нашим врагам, хрустят под подошвами ботинок сучки, и за моими плечами дыхание подруги и телохранителя. Мы готовы к бою, но все равно, как это зачастую случается в лесах, схватка начинается совершенно неожиданно. Вроде бы бежали между деревьями и проламывали телами кустарник, а тут, раз, выскочили на открытое пространство и перед нами вся вражья сила в полном составе, которая убегать не торопится, и даже наоборот, готовится к битве.

Сумароков-младший был прав, дикарей действительно, около пятидесяти, столько же, сколько и нас. Численно силы равны, но против наших автоматов и пулеметов у дикарей луки и всего с десяток огнестрельных стволов. Единственный их шанс, это ближний бой, и Кося, юркую фигурку которого я вижу среди суетящихся вражеских воинов, понимает это не хуже меня. Подобно сумасшедшему зайцу, он подпрыгивает на одном месте, указывает своим посохом в мою сторону и выкрикивает что-то на своем родном диалекте.