Дальний поход - Страница 42

К оглавлению

42

Выжил четвероногий друг, ушел от погони и благодаря своей повышенной регенеративной способности, смог быстро восстановиться. Возможно, он привел бойцов отряда, а может быть, и в одиночку пришел, но и это немало. Теперь-то поборемся за жизнь, и шанс на спасение из эфемерного, стал вполне реальным.

Лихой пытался мне что-то передать, но у него ничего не вышло, а вскоре заворчали боевые псы стойбища, которые, наверное, почуяли чужака. Ощущение присутствия разумного пса исчезло, и вскоре мои глаза закрылись сами собой. Я провалился в крепкий и спокойный сон. Завтра будет новый день, и если не случится чего-то неожиданного, то я смогу попробовать осуществить побег, но для этого мне понадобятся все мои силы, и значит, необходимо выспаться.

Глава 12
Тульская область. 23.05.2065

Теплый весенний вечер. Огромная лесная поляна, и на ней, превеликое количество «зверьков». Помимо всего дикарского племени, в котором я оказался пленником, здесь собрались вернувшиеся из похода на Каширу воины военного вождя Намбы. В общей численности, в этом месте сейчас как минимум три тысячи двуногих животных. Ярко и высоко пылают костры, в рваном ритме гремят большие барабаны, и над поляной разносятся крики доведенной до экстаза и обдолбанной наркотиками, толпы:

— Хей-я! Хей-яя! Хей-я! Хей-яя!

В самом центре поляны, на расчищенной рабами площадке, четыре длинные шеренги. В двух из них, сплошь молодые мужчины, имеющие из одежды только грязные набедренные повязки. Напротив них, в других двух шеренгах, молоденькие дикарки, подобно воинам, в этот праздничный вечер, одетые по самому минимуму, голый торс, раскрашенные красной краской грудки торчком, а бедра прикрыты только цветными полосками, сшитыми из разноцветного тряпья, какой-то травы и кусочков шкур.

Подчиняясь ритму барабанов, мужчины и девушки, одновременно притопывают ногами по земле, что-то напевают, раскачиваются влево и вправо, медленно сближаются, хватают друг друга за интимные места, возбуждаются и расходятся. И так происходит много раз подряд. Кажется, что вот-вот, начнется всеобщая вакханалия, групповуха со многими участниками. Однако это произойдет позже, в самом конце праздничного мероприятия, а пока, это всего лишь прелюдия.

После того, как неподалеку от стойбища появился Лихой, а случилось это позавчера вечером, я воспрял духом, и был готов к побегу уже на следующий день. Но не сложилось, и виной тому послужил мой нечаянный знакомец и собрат по несчастью, Родион Никитин. Этот храбрый парень, воспользовался моментом, когда на реке ему сняли колодку, голыми руками убил одного из своих охранников, бросился в воду и, вплавь, перебрался на другой берег. Затем, видимо почувствовав себя, в относительной безопасности, он помахал всполошившимся дикарям из охраны ручкой и бросился бежать. Это была его третья попытка и, к сожалению, как и предыдущие две, она закончилась неудачей. Его догнали через несколько часов. В руки «зверьков» он не дался. Егерь дрался до последнего и, потехи ради, его затравили собаками, так что, когда утром меня вывели из темницы, то первое, что я увидел, это голову Никитина, которая торчала посреди стойбища на длинном осиновом шесте.

Кажется, а причем здесь я? Как оказалось, при всем. Дикари решили усилить меры безопасности, заметили, что я оклемался после жестоких побоев и, на всякий случай, одели на меня такую же колодку, которая ранее висела на плечах пленного московского егеря. Теперь, снять ее мне должны были только во время праздника, на котором я в данный момент и нахожусь. Положение не завидное, тем более что как я и предполагал, протрезвевший патриарх Сурик, от своих слов, что он поможет мне бежать, отказался в самой категорической форме. Так мало того, еще и посмеялся надо мной. Скотина!

Впрочем, это было ожидаемо. Я не расстроился, и решил ждать благоприятного момента. Вчерашний день прошел как в тумане. Дикари таскали меня подобно игрушке с места на место, то вновь кидали в подвал, то выдергивали на поверхность, водили по стойбищу, и здесь я «познакомился» с шаманом Косей, очень худым человеком с тонкими чертами лица, лет около тридцати. По виду, ну, натуральный сельский учитель, вроде Антона Палыча Чехова, только очков не хватает. Однако это по виду, а на деле Кося зверюга, каких еще поискать надо, хитрый, умный и чрезвычайно коварный тип, с полутораметровым резным посохов в руках, который подошел ко мне вплотную, посмотрел прямо в глаза, и прошипел:

— Я тебя насквозь вижу, и ты не сбежишь. Твоя судьба, быть рабом Кусаки на том свете и проводником для его души в царство мертвых. Ты умрешь мучительной смертью!

Он много говорил, по большей части угрожал и ругал меня нехорошими словами, а мне оставалось только молчать, и изображать покорность. Кося на это, не повелся, отвесил мне десяток хлестких пощечин, разбил подзажившие губы, плюнул в лицо, и приказал охране не спускать с меня глаз. Дикари наказ шамана выполнили со всем своим старанием, наблюдали за мной постоянно, и даже ночью, в подвал, где я находился не один, а в компании все тех же затурканных жизнью и обстоятельствами селян, пару раз заглядывали.

И вот, наступило утро, так и хочется сказать: «стрелецкой казни», хотя меня должны убить только вечером, а ощущения весь день были такими, что казалось, это произойдет всего через несколько минут. Дикари в стойбище готовились к празднику и погребению своих павших воинов. Селян забрали на работы, а меня вывели из подвала только после полудня. Вокруг моей шеи обвязали толстую и покрытую жиром веревку, а затем, подобно скотине привязали к деревянному столбу, глубоко вкопанному в землю и служившему опорой для чего-то, что напоминало коновязь. Колодка на шее держит мои плечи в одном положении, не разогнуться и толком не пошевелиться, мышцы затекли, я жду своей участи и морально настраиваюсь на скорый бой.

42