Дальний поход - Страница 80

Пора начинать беседу:

— Вы в курсе, кто я?

Тот поднял на меня глаза, покосился за спину и поморщился, тем самым показал, что хотел бы иметь развязанные руки. Нет уж, таким экземплярам рода человеческого, руки развязывать не стоит. Этот сатанист фанатик, по взгляду заметно, и что он выкинет, не ясно. Пусть связанный сидит, поблажек он пока не заработал.

— Так вот, — разглядывая иерарха, продолжил я, — меня зовут Александр Мечников. Ты слышал обо мне?

Снова молчание и каменное лицо без всяких эмоций.

— Командир, только прикажи, и я заставлю его говорить, — ко мне наклонился Арсен.

— Пока не надо, — кивнул я своему охраннику. — Ведь не надо… господин командующий?

По глазам иерарха, которые полыхнули дикой злобой, я понял, что угадал и передо мной на коленях стоит самый основной генерал Звездного клана.

— Не хочешь говорить, командующий, и черт с тобой, — я усмехнулся и спросил: — Интересно, у вас выражение «черт с тобой», значит то же самое, что у христиан «с нами бог»?

И опять молчание. Снова мои вопросы, и никаких слов в ответ, и только иногда, по некоторым реакциям пленника, можно было понять, попал ли я в цель, или же наоборот, ошибаюсь. Так я «развлекался» минут десять, и когда я решил, что допрос можно окончить, то напоследок, поддел командующего Звездных, последней фразой:

— Пьетро, — обратился к сицилийцу, за спиной пленного, — этого в сторонку и следить, чтобы не сбежал. А ко мне второго тащите. Ученый, наверняка, будет более сговорчив.

Сицилиец половину моих слов не понял, но это и не важно. Главное, что пленник дернулся всем телом, уж он-то услышал все, что необходимо.

«Горячий у сатанистов генерал, — подумал я при этом его движении. — Наверное, привык в штабе сидеть, указания отдавать и считать себя самым умным, а тут выбрался в поле, попал в плен и немую скалу из себя изображает. Ну-ну, давай-давай, фраер. Посмотрим, как ты дальше запоешь, когда через сорок-пятьдесят километров от непрестанного бега по лесам и недоедания у тебя психика надломится. По маленькому хочу, по большому хочу, а руки никто развязывать не будет, и в туалет не выведут. Побегаешь, завоняешь, ноги и ягодицы до крови натрешь и запоешь как молодой петушок на солнышко, конечно, если язык себе не откусишь. Но ты этого не сделаешь. Почему? По той простой причине, что ты надеешься на спасение, ведь шум боя у моста через Савалу слышен очень хорошо».

Главкома вражеского войска уволокли, а ему на смену притянули пожилого усача в черном балахоне, который был расшит звездами. С этим обращались осторожно и бережно, а командир сектантов сидел метрах в ста от нас, и сквозь кусты мог наблюдать за тем, что же здесь происходит. При этом своего сотоварища по вере и несчастью, он видел только со спины, а меня с лица. Пусть нервы себе потреплет, это полезно, скорее сломается, и совсем не обязательно отрезать ему пальцы рук или выкалывать глаз.

Посмотрев на интеллигентное и умное лицо второго сектанта, я спросил его:

— Как вы думаете, чума еще вернется?

Такого отвлеченного от реальности вопроса усатый дядя никак не ожидал и, не подумав, сказал:

— Нет, вряд ли…

— Я тоже так думаю.

Однако на остальные вопросы иерарх, отвечающий за науку, не отвечал. Он молчал, но я, после каждого своего вопроса, краем глаза видя, что генерал за нами наблюдает, делал паузу и согласно кивал головой, как если бы что-то выслушивал. Ученый этого не понял и, скорее всего, принял меня за контуженного, которого бьет нервный тик. Плевать, это чепуха. Для меня более интересно и важно военного руководителя раскрутить и, поэтому, все что делается, в первую очередь направленно именно на него.

Наконец, после пятнадцатиминутного опроса, я отпустил и второго пленника. Продолжение завтра, а пока, надо посмотреть, что творится у Лиды и Максимова. Я взял свой автомат, подтянув ремешки разгрузки, и кивнул Арсену в сторону реки:

— Пойдем прогуляемся.

Телохранитель, молчаливой тенью пристроился рядом, и через десять минут мы упали в неглубокий, но просторный окопчик, на холме, метрах в ста пятидесяти от моста, где по-прежнему шел бой. Здесь, замаскированные кустарником, скрывались основные силы первой и второй групп нашего отряда.

— Здравствуй, Саша, — рядом со мной сразу же появилась Лида.

— Привет, Мечник, — следом из кустарника выполз Максимов.

— Салют, товарищи офицеры. Что у вас?

— Все в порядке, — ответила подруга и протянула мне бинокль. — Сам посмотри.

Сквозь кустарник мост был виден неплохо, и пространство старого и побитого настила было прямо таки устлано трупами сектантов. На левом берегу перемещались вражеские воины и в сторону развалин на нашем берегу, велся плотный и постоянный огонь. Наши воины, напротив, огрызались только тогда, когда сектанты выходили на открытое пространство.

— С полсотни трупов наваляли, — быстро прикинув количество тел на мосту, и вернув бинокль подруге, удовлетворенно заметил я.

— Это только те, кто через проемы в полотне моста вниз не упал, а так, — Лида посмотрела на маленькие золотые часики на своей руке, — за сорок восемь минут боя, больше семи десятков положили. Сначала Звездные пошли, пятерка разведчиков. Этих сразу срезали, а за ними только Круги из разных кланов. Теперь ждем, когда они силы подтянут и в настоящий прорыв пойдут, тогда и мост взорвем.

— Вас не заметили?

— Нет, они уверены, что мост держат один пулеметчик и два автоматчика.

— Взрывчатку замаскировали?

— Да. Если со стороны смотреть, то на опорах можно увидеть только два куска грязи с водорослями, налипшими во время половодья.